— Просто слова, — говорю тихо.

— Слышала про резню на выходных?

— Нет, хотя… это в ночном клубе? — напрягаю память. — Точно. Утром по радио шел репортаж, но я выключила.

— Когда он вернулся? — спрашивает холодно.

— В смысле? — язык прилипает к небу.

— Ты сама мне сказала.

— В пятницу.

— Вот и сопоставь.

Меня прошибает ледяной пот. Резко и сразу. Осознание накрывает мощной волной.

— Он наводит порядок, — продолжает Егор. — Его очень долго не было в городе. Многие расслабились. Только, как видишь, зря.

— Но такое безумное количество жертв, — запинаюсь. — Будет расследование. Подобную историю не выйдет замять и спустить на тормозах.

— Ты вроде не глупая девочка, — закатывает глаза. — В сказки веришь. В нашу судебную систему. В государство.

— Нет, не совсем. Просто всему есть черта. Какой-то предел.

— Вика-Вика, — качает головой. — Даже если он всю страну кровью зальет, никто ему ничего не скажет. Там свои люди при власти. Везде. Прикрыто капитально.

— Ну, не бывает так, — заявляю уперто. — Не бывает, чтобы прямо все было схвачено. Всегда есть слабые места. Лазейки. Должно же хоть что-то быть. Компромат. Рычаги воздействия.

— Сбавь обороты, — произносит строго. — Ты куда намылилась? Сама себе могилу роешь?

— Егор…

— Завязывай, — обрывает грубо. — Не смей. Даже думать о таком не смей. Нечего там искать. Нет у него никаких слабых мест. Пусть твой ухажер отдаст ему все, что потребуется. Бизнес. Бабло. Чего там не поделили.

Я согласно киваю.

Но я абсолютно не согласна.

Аналитический склад ума не позволяет легко сдаться. Ну, не бывает таких идеальных злодеев. Не существует неуязвимых людей. У каждого найдется слабость. Исключений нет.

Вечером я безуспешно пытаюсь завести автомобиль. Мотор не подает никаких признаков жизни. Пробую снова и снова, однако старания не приносят результата.

Открываю дверцу авто, впуская свежий осенний воздух внутрь темного салона. Делаю глубокий вдох. Выдыхаю. Прикасаюсь пальцами к враз взмокшим вискам, чуть надавливаю, надеясь унять головную боль.

Что за чертовщина? Еще утром машина была в полном порядке.

Я предпринимаю очередную попытку запустить двигатель.

Стягиваю кожаную куртку, бросаю на заднее сиденье. Почему-то становится трудно дышать. Ощущение, будто кожу печет.

Я уперто продолжаю поворачивать ключ в замке зажигания. С уст срывается ругательство. По спине струится пот.

— Напрасно стараешься, — хриплый голос вскрывает мои вены. — Она не заведется.

Меня накрывает мрачная тень.

Глава 3

Все мои инстинкты обострены до предела. Разум вопит, что нужно бежать. Как можно скорее. Захлопнуть дверцу автомобиля, завести двигатель. Любой ценой. Или же просто подскочить на ноги, рвануть в сторону, бросить машину к чертям собачьим. Выбраться из ловушки, пуститься наутек. Вперед. Куда угодно. Куда глаза глядят. Дальше и дальше. Без малейшего промедления.

Но я оборачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с противником. Слабая надежда сгорает дотла. Прямо под его прожигающим тяжелым взглядом.

Он действует на меня как раньше. Так, что совсем отключается мозг.

— Марат, — говорю я и не узнаю собственный голос, непривычно хриплый, пронизанный скрытой жаждой. — Не ожидала увидеть вас здесь.

В сгущающихся сумерках этот мужчина выглядит особенно гармонично. Точь-в-точь часть надвигающейся на город ночи. Нет. Проклятье. Он и есть ночь. Темная. Жуткая. Беспроглядная.

— Ладно, — отчаянно стараюсь выровнять сбившееся дыхание.

Ощущение, будто пробегаю стометровку. Под палящим солнцем. Раз сто. А после срываюсь вниз с отвесной скалы. Врезаюсь в жесткую толщу ледяной воды.

— Я могу вызвать эвакуатор, — закусываю губу в попытке очнуться.

А Марат смотрит на меня так, что нутро обдает кипятком.

Запрещаю себе погружаться в безумие. Хватит, необходимо прийти в сознание, мыслить трезво. Тянусь за сумкой, достаю телефон.

Я справлюсь. Я…

— Нет, — раздается коротко и четко, а после следует чуть мягче, обманчиво нежно: — Не можешь.

— Почему? — невольно вырывается вопрос.

— Пропала сеть.

Вздрагиваю. Ведь слышится совсем другое. Мрачное и пугающее. Чудовищное. Такое, от чего моментально мороз пробегает по коже.

Попалась в сеть. Глупая. Наивная. Попала. В клетку. Пропала. Попрощайся с прежней жизнью.

Кого хотела побороть? С кем рискнула тягаться?

— Что? — сглатываю. — В смысле?

Смотрю на дисплей мобильного. Обмираю изнутри, ибо тут и правда нет сети. Сейчас. Резко. Вдруг.

— Как это возможно? — из горла вырывается нервный смех.

Практически самый центр города. Не глухая посадка, не лесополоса. Мы не в подвале, чтобы связи мешали железо-бетонные перекрытия.

— Я тебя подвезу, — произносит Марат.

Не предлагает, не спрашивает. Просто сообщает, информирует, констатирует факт.

— Спасибо, но я и сама справлюсь.

Он ничего не говорит, просто подает руку и как-то сразу становится ясно, что отказаться не вариант. Если продолжу протестовать, меня выволокут из салона авто силой. Остается лишь подчиниться.

Миг — мои заледеневшие пальцы зажаты в огромной, обжигающе горячей ладони.

А перед глазами все плывет. Впечатление, будто я залпом выпиваю стакан чистого спирта. Настолько сильно раздирает горло тревога.

Гигантский черный «Гелендваген». Мощный. Агрессивный. Настоящий зверь из сверкающего металла. Выглядит устрашающе.

И почему меня совсем не удивляет подобный выбор автомобиля?

Обращаю внимание на номер. Ожидаю узреть блатную комбинацию цифр или оригинальную надпись. Но… ничего. Вообще, ничего. Никакого знака.

Выходит, ему разрешено ездить вот так. За какие заслуги?

Недоброе предчувствие терзает изнутри.

Марат открывает передо мной дверцу.

Пожалуй, обтягивающая «юбка-карандаш» длиной ниже колена не лучший выбор для езды в таких машинах.

Я замираю в нерешительности. Как же забраться на подножку? Моя скромная «Хонда» гораздо ниже по высоте, «Феррари» Олега тоже не предполагает подобных проблем.

Прежде никогда не возникало трудностей.

Что же делать? Приподнять юбку? Ухватиться за ручку и попытаться…

Не успеваю предпринять каких-либо действий. Сильные руки крепко обхватывают мои бедра, а уже в следующую секунду я оказываюсь на сиденье.

Марат подхватывает меня и усаживает куда надо. Легко и просто. Отрывает от земли точно пушинку. Без особого труда. Отточенным движением.

Даже дернуться не успеваю. Вскрикнуть тоже не выходит.

Кожа вспыхивает от его прикосновений. От ощущения сдерживаемой силы, что таится в этих мускулистых руках. А слой ткани никак не защищает и не ограждает от кипучего безумия.

— Хороший у тебя друг, — говорит Марат, когда авто трогается вперед.

Мои брови вопросительно взмывают вверх.

Друг. Какой?

Я и правда не понимаю.

— Егор, — продолжает ровно. — Толковый парень.

— Откуда… — замолкаю, не завершив вопрос.

Мобильная связь не могла пропасть без причины. А раз есть возможность повлиять на сеть, то звонки вполне реально отследить. Прослушать разговоры. От и до. Выяснить каждую мелочь.

Дьявол.

А мои сообщения он мог прочесть? В памяти всплывает горячая переписка с Олегом, пикантные фото, отправленные в мессенджере.

Марат криво усмехается, будто читает мои мысли, а после окидывает выразительным взглядом, точно намеренно задерживается на груди, от чего я начинаю дышать часто-часто, лишь усугубляя и без того сложную ситуацию.

К счастью, вскоре ему приходится перевести взор на дорогу. Некоторое время царит полная тишина.

— Журналист — опасная профессия, — замечает вдруг, точно невзначай. — Ему стоит быть осторожнее.

— Он действовал по моей просьбе, — отвечаю медленно.

— И что это меняет?

— Вы же не станете его… — замолкаю, пробуя подобрать правильное слово. — Не станете его наказывать?